Дмитрий Головёнкин - Последняя сессия [СИ]

Ксения наконец-то опомнилась, вскочила на ноги и стремительно рванулась в коридор, огибая, стоящего на её пути Никиту. Она успела выскочить из комнаты и пробежать несколько метров, но огромная тень вдруг накрыла её собой и в тот же миг послышался её душераздирающий крик. Ночной колпак отлетел всторону, пижама окрасилась в алый цвет, а синие глаза безжизненно застыли, навсегда унося с собой весь пережитый ужас в другой мир.

Через мгновение в комнату влетел чёрный волк и остановился, удивлённо глядя на голого Никиту и бьющуюся в истерике Дашу.

— Что ты медлишь? Убей её! — зарычал он.

— Я… не… подожди, Коха, — испуганно пролепетал парень.

— Нет времени ждать, — оборвал его оборотень. — Скоро сюда нагрянут мусора, а нам надо ещё добить сбежавших. Закругляйся!

— Я… я не могу этого сделать. Она моя подруга. Пусть она живёт. — взмолился Никита. — Она всё равно никому ничего не расскажет. Правда, малыш?

Он вопросительно посмотрел на неё, но она лишь тихонько скулила, уткнув голову в колени. Казалось, что разум покинул её.

— Если ты этого не сделаешь, это сделаю я — рыкнул Коха и двинулся к девушке.

— Стой! — крикнул Никита.

— Все должны умереть. Все без исключения. — холодно произнёс оборотень, приближаясь к Даше.

— Коха, нет! — взмолился тот, кого многие продолжали называть Труша.

Но было поздно. Зверь спружинился и прыгнул, выбросив вперёд когтистую лапу. Никита бросился к ней и упал на Дашу, закрывая её своим телом. В следующее мгновение он вскрикнул и повалился на пол с разодранной спиной. Из ужасных глубоких ран потекла тёмная кровь.

За окном послышался вой милицейских сирен — это подъезжали к корпусу бойцы спецотряда, вызванные кем-то из уцелевших студентов. Ребята из СОБРа выскакивали из машин, бряцая автоматами, и окружали здание.

Промахнувшись, Коха уже не успел расправиться с Дашей. Он бросился в коридор, спасаясь бегством. Вылетая из комнаты, он наткнулся на неподвижно стоявшего в коридоре Шкета. Тот округлившимися глазами смотрел на него, и Коха понял, что Стас всё видел, что произошло в комнате. Но это его сейчас не заботило. Клацнув зубами, он прорычал:

— Сваливаем, Шкет, коли шкура дорога!

И два оборотня рванулись к выходу. Пробежав мимо, опешивших бойцов СОБРа, которые даже не успели ничего сообразить, они помчались в лес, где темнота, уже немного растворённая близившимся рассветом, скрыла их.

— Никитка, хороший мой, только не умирай. Прошу тебя! — Даша склонилась над тяжело хрипящим парнем и плакала.

Он закашлялся и изо рта потекла кровь, стекая по груди на розовый халат девушки. На сером лице блестел пот. Глаза бесцельно блуждали по комнате. Он задыхался. Ему хотелось вдохнуть в лёгкие хоть немного воздуха, но не мог. Ему хотел вырваться, побежать, на него вдруг накатила тревога, паника… но встать у него не было сил. Он в бессилии сучил ногами по полу.

— Прошу тебя, милый, не оставляй меня! — навзрыд закричала Даша. — Не умирай! Слышишь, не умирай!….

Блуждающий, отрешённый взгляд Никиты на какой-то миг остановился на ней. Он посмотрел прямо ей в глаза, слабо улыбнулся, потом громко засипел и…. затих. Затих навсегда.

За окном послышались выкрики спецназовцев, топот сапог. Они вошли внутрь здания, усеянного растерзанными трупами, и теперь прочёсывали его в посиках уцелевших.

Наступал рассвет. Наступал новый день, который Никите и ещё многим парням и девчонкам увидеть было уже не суждено никогда.

Эта ночь ещё долго снилась Даше, когда она пыталась уснуть на жёсткой койке психиатрической лечебницы. Она всё ещё слышала эти крики. Они звучали у неё в голове.

Глава 29

День, выдавшийся дождливым, завершался. В городе зажигались фонари, и машины с включенными фарами всё реже и реже попадались навстречу.

Дождь хлестал, как из ведра, ударяясь в лобовое стекло новенькой девятки цвета ночной бриз. Дворники едва успевали справляться с потоками воды. Леха ехал по Ленинградскому шоссе в сторону области. Туда, где жил его друг и криминальный авторитет по кличке Барон. Роман Баронов, так было настоящее его имя, жил в загородном коттедже в пятидесяти километрах от Москвы. В шикарном кирпичном доме, за высоким бетонным забором, построенном на воровские деньги, по периметру которого была выставлена охрана, часто собиралась братва, чтобы обсудить новые дела или отпраздновать только что законченные.

Всего несколько часов назад, на сотовый Лёхе позвонил парень, который среди братвы получил погоняло Ушастый. Ушастый был юрким, невысоким пареньком лет восемнадцати. И братва ценила его за то, что он умел оказаться, как говориться в нужном месте, в нужное время и разузнать всё, что было необходимо. Он был почётным информатором. Незаметно для конкурентов, ему мастерски удавалось "развесить" свои уши и добыть полезные сведения.

— Здорово, Витамин! — поприветствовал Лёху Ушастый. — Помнишь, ты просил меня на днях разузнать про одного лоха, Коха, кажись его кличут?

— Ну? — насторожился Витамин.

— Так вот записывай….

Лёха утопил педаль газа в пол и машина рванула вперёд.

Девятка подъехала к железным глухим воротам. Перед въездом стояло 4 охранника. Все вооружены. Лёха открыл окошко и поприветствовал их. Охранники открыли ворота и Витамин въехал на территорию поместья.

Когда он припарковал машину и вышел на улицу, к нему подошли двое здоровенных парней с наушниками в ушах.

— Босс, прибыл Витамин! — сказал один из них по рации. Потом он утвердительно кивнул. — Привет, Лёха! Извини, обычная процедура.

— Не вопрос, Толян! — Витамин поднял руки встороны и охранники обыскали его сверху донизу.

И только после этого его пригласили подняться на крыльцо.

Дверь открыл сам Роман. Леха не видел его примерно полгода и теперь заметил, что тот слегка осунулся. На узком лице прибавилось морщин, а под зелёными глазами образовались тёмные круги. Во взгляде невозможно было прочесть ничего. И это настораживало. Словно холодная непроницаемая стена. Авторитет был одет в тёмные брюки и бордовую рубашку с галстуком. Правое запястье украшал толстый золотой браслет, а на безымянном пальце левой руки красовалось обручальное кольцо с бриллиантом, которое он не снимал с того времени, как развёлся с женой. Он был невысокого роста, крепко сбитый, с начинавшими выпадать волосами.

На вид Роману было около пятидесяти. На самом же деле его настоящий возраст не знал никто. На лице авторитета навсегда наложило отпечаток тяжёлое прошлое, когда власть, которую он имел сейчас, приходилось завоёвывать. Прошлое, которое навсегда останется с ним.